М У Ж С К О Й
Р А З Г О В О Р
Все, в общем, изменилось, кроме одного: барабанов. В его
комнате постоянно спотыкаешься об огромные тарел-
ки, отовсюду сыплются палочки, щетки и прочий арсенал.
Временами к ребенку приезжают странные юноши и то
приносят, то забирают часть всей этой “кухни”. Мало того,
сам он тоже временами исчезает на полночи, и потом Ин-
тернет приносит нам фотоотчеты о его ударных подвигах
в “Точке” или “Плане Б” (это клубы, кто не в курсе).
Слава богу, никто из родных и близких не додумался ку-
пить ему полную установку, хотя поползновения были. Во-
первых, потому, что в квартире полно домочадцев, и не-
которые из них были бы звуками ударных инструментов
крайне огорчены, во-вторых, у нас есть соседи, в-третьих,
репетиции всех семи групп, с которыми одновременно
умудряется сотрудничать мой средний, происходили бы не
где-нибудь, а здесь, и это уже было бы совсем чересчур.
...Я позвонил его преподавателю, который — так уж
случилось — оказался мужем одноклассницы моей жены,
и он устало сказал мне: да, чувак, он у тебя талантливый,
но не занимается, не работает, ловит
на лету, но базы нет. Я согласно кив-
нул, потом положил трубку, после чего
мы с женой в два голоса укоряли бара-
банщика, а он угрюмо смотрел в угол
и даже не пытался что-то объяснить.
Устав от нотаций, мы разошлись по
разным комнатам. Жена пошла укла-
дывать самого младшего, а я вдруг
вспомнил, как лет в 13 ставил на прои-
грыватель “Аккорд” гибкую пластин-
ку из журнала “Кругозор”, на которой
были записаны две песни Queen, и под
вторую, Don’t Stop Me Now, изо всех сил
лупил по диванным подушкам мами-
ными спицами; не все из них выдержи-
вали. Как повторял то же самое с элтон-
джоновской Goodbye Yellow Brick Road, как папа, царствие
ему небесное, удивлялся горизонтальным прорехам на поду-
шках, а мама — погнутости латунной тарелки для фруктов
с гербом города Бранденбург (надо ли говорить, с какой це-
лью я ее брал с полки?). Как в 17 лет я впервые сел за настоя-
щую установку и обнаружил полную неспособность состы-
ковать движения ног с движениями рук; как еще пять лет
пытался с этим бороться и наконец завязал. Я думал — вот
если бы мне в его возрасте орали — почему, почему ты не за-
нимаешься барабанами, почему ты не слушаешь Энтони Фи-
липса и Арта Блэйки, а только System Of a Down и этих иди-
отских Animal Jazz (хотя ни тех ни других тогда и не было) —
я был бы просто счастлив. Почему же не счастлив он?
Я даже — подумалось — был бы не против ударной
установки дома, пусть бы тут торчали эти странные юно-
ши, только бы он занимался.
.. но самый младший! Ему
положено спать, и не только по ночам. Да и места для уста-
новки нет. И звукоизоляцию пришлось бы делать. В об-
щем, непонятно, что делать — и с ним, и со мной. Кстати,
я жене-то ничего и не сказал.
..
ЕСЛИ БЫ МНЕ В ЕГО ВОЗ-
РАСТЕ ОРАЛИ -
ПОЧЕМУ,
ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ЗАНИМА-
ЕШЬСЯ БАРАБАНАМИ, ПО-
ЧЕМУ ТЫ НЕ СЛУШАЕШЬ
ЭНТОНИ ФИЛИПСА И АРТА
БЛЭЙКИ, А ТОЛЬКО SYSTEM
OF A DOWN И ЭТИХ ИДИОТ-
СКИХ ANIMAL JAZZ - Я БЫЛ
БЫ ПРОСТО СЧАСТЛИВ
Поутру, когда все они разошлись кто куда — старшие на
работу, средние в школы, еще один в детский сад, и толь-
ко самый младший несмышленыш ползал вокруг, пыта-
ясь сделать первые шаги, я вдруг подумал, что в нашей си-
туации все перевернуто с ног на голову. Логичнее было бы,
если бы он барабанил, как одержимый, сутки напролет, а я
врывался к нему и орал: прекрати немедленно этот кошмар,
выключи сейчас же свою дребедень! И тогда он в знак про-
теста хлопал бы дверью так, что штукатурка сыпалась с по-
толка (впрочем, он и так хлопает, безо всякого протеста),
а я с чувством исполненного долга возвращался бы к пиву
и телевизору — да, такая картина мира куда закономернее,
чем та, что я описал выше. И был бы он у меня ОДИН.
От этой картины за ворот предательским ручейком
побежал холодок. Чтобы избавиться от него, я включил
фильм, который старший брат барабанщика снял и смон-
тировал на последнем его концерте, увидел всю нашу бан-
ду во главе с мамой барабанщика вокруг столика, на кото-
ром стоят бесконечные пивные стаканы, и всех его друзей,
пришедших поддержать и послушать, вижу, как он про-
игрывает в бильярд и выигрывает на
сцене свои — уже довольно сложные
— ритмические пассажи. И как, счаст-
ливый, выходит из гримерки в на-
сквозь мокрой, но при этом снежно-
белой рубашке, и его обступают дру-
зья — а главное, подруги.
Так что перед тем, .как уйти на собе-
седование — как ни смешно, в тот же
вечер мне позвонили, чтобы сообщить,
что на мои пробивающиеся седины
все еще есть некоторый спрос, — я по-
нял, что кто-то там, наверху, очень хо-
рошо ко мне, несмотря на всю мою за-
мороченную и непростую жизнь, от-
носится. Потому что, право слово, я не
заслужил всего этого — того, что меня окру-
жает. И если все это меня тем не менее окружает, значит,
моя жизнь совершенно оправданна. И что в сравнении
с этим увольнение, о котором сообщают по аське! Плюнуть
и растереть.
Я плюнул, растер и вышел на улицу — навстречу новой
жизни, новым радостям и неприятностям. Я еще не знал,
что торги на бирже в этот день завершатся раньше по-
ложенного, что правительство начнет вбрасывать на ин-
вестиционный рынок огромные суммы, чтобы не при-
шлось этот рынок хоронить, я не знал, чем это обернется
для меня, но я твердо знал: пока из комнаты моего средне-
го сына слышится звон барабанного “железа”, а с кухни —
бессвязные разговоры младшего, все в порядке, и кто-то
там, наверху, своего отношения ко мне не изменил.
72
НОЯБРЬ
2 0 0 8
Ep id em .ru
Jo u rn al-p laza.n et
www.menshealth.com.ua
